Начало Любовь Семья Судьба Детектив Служба Мысли Тайна Собаки

фрагменты романы

Дорога была трудная, то круто шла вверх, то резко слетала вниз и выделывала виражи. Игнат резко притормозил, и Василия мгновенно подняла корзину с колен. И сама над собой засмеялась: не подумала о том, что может разбить лоб, спасала корзину.

Сзади, где теснились Дроновы и Роман Спицын, хмыкнули, а Игнат глянул на Василию и нежно улыбнулся. И Василия поверила, что он помнит тот день.

Она улыбнулась Игнату и снова стала смотреть в окно.

Погода мокрая и унылая. Синоптики, как и всегда, ошиблись: обещали ясное небо, теплынь, а сеется изморось, тучи цепляются за верхушки деревьев и сумрачно, словно за окошком раннее утро, хотя – Василия глянула на часики - время близится к полудню. Пора бы приехать.
Она еще ни разу не была на этой даче. Дом в деревне возле заброшенной усадьбы Игнат купил недавно, и деревня от города далековато, но Игнат говорит, что там очень уютно и уединенно.

Василия глянула на Игната и улыбнулась.

Сзади Галка ахнула чему-то, и Андрей гулко произнес нечто нечленораздельное, но пылкое.

«А ребята совсем не изменились, - вновь улыбнулась Василия. – Обозревают окрестности с восторженным ужасом. Совсем как в те каникулы, когда сплавлялись на байдарках».

Однако местность за окном, действительно, выглядела страшновато. Темный лес надвигался на машину, ветки деревьев, переплетаясь, склонялись к дороге, тянулись к стеклу, и, если смотреть прикрыв глаза, их можно было принять за фантастические щупальца, что хотят похитить путников вместе с автомобилем, утащить с узкой дороги в глухомань, где тени отплясывают мистический танец и беснуется шабаш ведьм.

А то она много знает о шабаше ведьм, снова усмехнулась Василия, уже над собой. Шабаш ведьм! В пригородном лесу, исхоженном грибниками и ягодниками. Однако как освещение меняет пейзаж… Если бы светило солнце, все бы выглядело мило и буднично.

- Я тут подумал, мы можем изменить верстку, – деловито заговорил Спицын, но Галя взмолилась:

- О нет! Только не о программах, не о компах, не о газете.

- Действительно, - поддержал жену Андрей. – Отдыхаем. Сближаемся с природой.

- С тех пор, как я занялся настоящим творчеством… - произнес Игнат, не отводя взгляда от дороги, и в простоватом его профиле появилось нечто греческое. Василия поспешно отвернулась к окну, чтобы Игнат не увидал ее усмешку. Тот часто поговаривал в последнее время, что хочет оставить редакцию и всерьез заняться писательским трудом, но Василия к этому его увлечению относилась как к очередной забаве, хотя ему о том и не говорила. - …Я понял, как губительна наша оторванность от природы. Блочные коробки и асфальт мешают фантазии поднимать наше бренное тело…

- А если на то лето махнуть на море? - Роман не дал Игнату увязнуть в философских топях. – Только не в места скопления оголенных тел. На дикий берег. Нигде не дышится…

- Я бы предпочел горы, - вставил свое слово Андрей. – Вот там можно отдохнуть от цивилизации.

- Ну а нам и в лесу хорошо, - мягко возразил голос Галины, и Василия обернулась, подмигнула подруге: это точно, и в лесу найдется… что-нибудь такое… эдакое.

Тут машина благополучно вырвалась из цепких ветвистых объятий и подъехала к логову Игната, так Игнат называл свой деревенский домик.

***

Дроновы присели на потертый диван неопределенного цвета, Роман откинулся в полосатом шезлонге, а Василия прошла к письменному столу, что стоял подле окошка.

- Предлагаю немного отдохнуть, затем организовать обед, - с воодушевлением говорил новоиспеченный хозяин. - Нет, сначала обед, затем небольшой отдых. И отправиться осматривать имение.

Василия хмыкнула (это грязные развалины он изволил так назвать?) и с самым что ни на есть невинным видом поинтересовалась: «А нельзя ли в имение позже? Когда стемнеет, будет романтичнее. А сначала на озеро. Смыть пыль цивилизации».

Баба Нора, что со всеми уже величаво распрощалась и открыла дверь, дабы удалиться восвояси, остановилась на пороге и мрачно сказала, что в окрестностях усадьбы водятся змеи и «шастать без дела» там не следует, и тем более по ночам.

Василия хмыкнула. Тоже мне, дебри Амазонки. Откуда здесь змеи? Ужи, должно быть. Если бы здесь были змеи, стал бы фон-барон усадьбы закладывать.

Но все же спросила: «Вы видели змей?»

- Я не видела. Но говорят.

Говорят, что кур доят.

За всю жизнь Василия столько не хмыкала, как в этот день. Ох, не к добру это. Василия усмехнулась и над собой: опасливость заразительна. А Нора посмотрела на Василию, как на дите малое и неразумное, и сказала, что на усадьбу местные не ходят, потому что там и трава растет ненашенская, странная, говорят, ядовитая, и пауки больно крупные, и мошка ух лютая. И разговоры вокруг усадьбы разные… нехорошие.

***

Все остановились и на минуту смокли, и когда не трещал валежник под ногами и не гудели голоса, стали слышны тихие звуки леса, что всегда кажутся загадочными его гостям. Легко верилось, что там, в лесной глубине, в мире таинственных звуков, похожих на шорохи и вздохи, есть нечто, чего нельзя увидеть при ярком солнечном свете: и плавающий остров, и… и что-то еще, невероятное, сказочное. Прикоснуться бы…

Василия приподняла полотенце, и аппетитные запахи перебили дух леса, напомнив всем, что у них с утра ни росинки маковой во рту, а в корзине и бутерброды, и сваренные вкрутую яйца, и сочные помидоры, и пузырчатые огурчики, и колбаска, тонко порезанная…

Какой ресторан сравнится с таким застольем?

Игнат улыбнулся Василии, но бразды правления не отдал:

- Еще несколько шагов, и мы у озера. Там уютнее.

Против нескольких шагов спорить не стали.

Игнат сказал, что уже видит сквозь листву водную гладь, и чтобы скорее выйти к озеру, решили не петлять тропинкой, а пойти напрямик.

Нетревоженные деревья росли гуще, чем вдоль тропинки, и ветви то и дело цеплялись за корзину, и Василия устала и думала, что дорога по проторенной тропе была бы куда ближе, а теперь все в корзине перемешалось, как в миксере, а она так старалась.

Конечно, Игнат предлагал помощь, но Василия отказалась: разве будет он нести корзину бережно, как ребенка? Это ей корзина дорога, дорога память о прошлом, а Игнату… Столько лет они встречаются, а он так и не предложил ей выйти за него замуж.

- Мы никогда не пройдем этот лес, - с досадой сказала Василия. – Мы кружим по одному месту и будем так кружить вечно.

И тут меж деревьями появилось озеро. Неподвижная зеленовато-стальная гладь, и в ней, как в зеркале, отражение мрачной стены полуразрушенного дома.

Все замерли.

Игнат улыбнулся, давая понять, что специально вывел друзей к озеру именно здесь, но Василия видела, что Игнат растерян, ведь он говорил, что бывшая усадьба недалеко от озера, а не на самом берегу.

- Усадьба! - воскликнул Роман. Никогда не может промолчать, словно другие слепы.

Василия присела на пенек. Старая развалина, а впечатляет… Словно замок… Эдакое средневековье…

- Замки когда строились? В средневековье? А разве у нас строились замки? – спросила Василия.

Неудивительно, что местные жители об этих развалинах насочиняли столько легенд.

А озеро небольшое, скромное; странно, что и вокруг него бродит множество преданий. «Или приписывается этой луже, – подумала Василия, рассматривая силуэт мрачной стены в озерной глади. – Хоть бы одна физиономия мифическая отразилась в этой водице».

Теперь вода в озере была золотисто-зеленая, и легкие испарения причудливой игрой света окрашивались в блеклый золотисто-салатовый цвет и струились к зеленовато-голубому небу. Как много у природы цветов, и как мало у нас слов… Но как солнце играет цветом! Стоило ему выглянуть из-за тучи… Ведь только что озеро имело вид холодной стали…

Андрей, забыв про обед, предложил осмотреть замок. И пошел вдоль развалины с видом прораба, что решает, можно ли восстановить постройку и в какую сумму это удовольствие обойдется. Игнат пошел следом. Василия с пенька смотрела в спину Игната.

- Было солнце, было лето,

И куда все делось это, - запелось Василии.

- Ты скажи, скажи мне, вишня,

Почему любовь не вышла…

Игнат обернулся, улыбнулся и укоризненно покачал головой.

И правда, что за песня пришла в голову Василии. Отчего же их любовь не вышла?

- Пойдем! - окликнула подругу Галина.

Они подошли к развалинам.

- Смотрите! – Андрей раздвинул чертополох. - Здесь надпись. Древняя.

- Древняя! – фыркнула Василия. Нет бы сказать: старая. Видно, писательский зуд Игната заразителен. Как бы ей самой не зачесаться.

Она повела плечами, словно зуд уже настиг ее, и следом за Галиной подошла ближе к стене, глянула через плечо Андрея.

Буквы смотрелись, как в пятый раз разбавленные чернила: «…осторожнее… мыслию…».

- Он что, крестьян грамоте учил? - усмехнулась Василия. – Лозунгами?

- Письмо в следующий век, - сострил Роман. – Нам, потомкам.

- С мыслью! – буркнула и Галина. – Она у них что, одна на всех была?

Пробираясь сквозь чертополох, компания обошла стену и вышла во дворик, поросший травой и заваленный кирпичами.

***

Часть стены, с той стороны, откуда они вошли во двор, была скрыта плющом, что разросся здесь, как лиана в джунглях. Между листьями плюща виднелся мох и какие-то мелкие растения, что пробивались сквозь трещины и укрывали каменную кладку сплошным ковром.

Василия потянулась к лиловому цветочку и отпрянула от стены, вспомнив предупреждения бабы Норы о змеях.

Андрей глянул удивленно: что ее так испугало? Быстро шагнул к стене, раздвинул плющ и крикнул, хотя расстояние было невелико и все отлично слышали друг друга:

- О! Здесь дверь в подвал, но и ее кто-то замуровал.

- А зачем замуровали дом, когда он все равно?.. – спросила Василия, и голос ее дрогнул. – Там… кого-то…

- Кого?! – прошептала Галина, и спутники рассмеялись, но невесело. Место уединенное, и скрываться здесь может кто угодно. И каждый из мужчин предпочел бы ретироваться, будь он один, но никто не хотел отходить без боя первым на глазах у других и тем более в присутствии дам.

- А твоя баба Нора не рассказывала истории про пропавших людей? – Василия повернулась к Игнату.

- Она много чего рассказывала. Говорю же, усадьба окружена легендами.

- А если… - сказала Галина. – А если… – повторила и, округляя глаза, прошептала: - Та лодка… может, не коряга, а лодка. Но не та, а настоящая. И кто-то… сейчас… И усадьба…

- Озеро опасное. Озеро, а не усадьба. Это же ясно, – заговорил наставительно Роман. – Легенды на пустом месте не рождаются. Должно быть, там омут. Кто пытается переплыть озеро, попадает в омут, вот и не может достичь острова, словно остров от него уплывает. Да и выбраться из омута сумеет не каждый.

- А из омута можно выбраться? – спросила Василия.

- Не знаю, - честно ответил Роман. И никто не знал, никто омутами никогда не интересовался. Но все знали, что омут – дело не шуточное.

Все помолчали. Но… они же не посреди озера!

- И все же я бы хотел обследовать усадьбу, – раздумчиво молвил Игнат, и Василия глянула быстро: красуется? Или действительно ему интересно, что там, в грязном подвале, где лютые крысы, должно быть, уже поджидают их? И отвечая на немой вопрос Василии, Игнат сказал:

- Действительно интересно. Здесь может быть такая почва для творчества, для… Да вообразить невозможно, что может скрываться за этой дверью. Быт. Может быть, дневники и письма, если они хорошо упакованы. Сохраняются же древние рукописи. Потом…

Что может быть потом, Игнат не знал и сам.

Василия поежилась: она боялась темноты, а внутри усадьбы, да еще в пасмурный день, конечно, царит мрак.

Она осмотрела остальных: неужто и правда никто не боится, все, как дети, жаждут приключения?

Пока другие рассуждали, Андрей приступил к действию. Оторвал несколько стеблей плюща, и все увидели стену, покрытую мхом и лишайником, и небрежно замурованный проем. Снизу осталась большая щель.

- Чтобы воздух проходил, - прошептала Василия. Чтобы Он там не задохнулся. – Она почти что представила этого самого Его. – Но… что же он ел? Или… ест? - И снова голос Василии сел.

Если бы не страхи Василии, Игнат бы отступился. Ну скажи Василия: «Ах, как интересно. Ах, я хочу», и Игнат мог бы проявить благоразумие, вспомнить, что у них и фонарика с собой нет, и они еще не обедали, и обувь неподходящая, и… да мало ли что можно было бы произнести в таком случае умного. Но Василия боялась, и Игнат должен был быть решительным и отважным.

Он наклонился, посмотрел в щель, ничего, естественно, не разглядел в темноте, но поднялся с таким видом, словно увидал именно то, что и ожидал.

Тут Василия возьми да спроси:

- А у вас хватит силы вытащить еще несколько камней, чтобы можно было пролезть?

Игнат вновь наклонился, просунул голову в щель, и у Василии дыхание замерло от ужаса и восторга. И Игнат предстал перед ней в новом свете, не вялый горожанин, а путешественник-исследователь.

Андрей резкими движениями оборвал весь плющ, что прикрывал бывшую дверь, надавил на кирпичи, потолкал их и обернулся:
- Нужно чем-то цемент раскрошить. У тебя есть с собой нож? - И посмотрел на корзину Василии.

- Конечно, - откликнулась Василия и наклонилась к корзине, а Роман заметил назидательно:

- Раскрошишь ты цемент, как же. Когда он застыл уже. Да там и не цемент, должно быть. Какой-то другой раствор. Попрочнее. Те сооружения века стоят. Не то что наши.

Лучше бы он этого не говорил!

Теперь уж для Андрея делом чести стало вытащить хоть один кирпич из старинной кладки. А почему старинной?

- А почему старинной? - повторил Андрей вслух. – Это усадьба старинная. А кто дверь муровал и когда – неизвестно.

Василия достала нож. Посмотрела с сомнением: выдержит? Ведь не отвертка даже. А они еще и не ели…

Почему – неведомо, но раствор сыпался под ножом, словно сухой песок.
Мужчины вынимали кирпичи, а женщины от них и от себя ветками отгоняли мошку. Мошка, сначала редкая, теперь налетала злобной тучей.

По стене прополз огромный паук.

Женщины переглянулись и отошли от стены подальше. Кто знает, чье еще мирное существование они потревожили? Вдруг сейчас из отверстия выскочит стая крыс?

- Дайте я, - услышали подруги голос Андрея. Как самый худощавый из друзей, он предложил первым протиснуться вовнутрь и осмотреться.

Те не возражали.

«А могли бы и возразить», – сердито шепнула Галина. Могли бы вынуть еще пару кирпичей и войти в усадьбу втроем, а не отправлять туда одного Андрея. Словно он это затеял.

Андрей по-пластунски, как в амбразуру, пролез под дверь. Наружи оставались лишь ноги, и ноги замерли. Андрей лежал и что-то рассматривал. Долго рассматривал.

- Да что там? – не выдержала Галина и подумала: а слышит ли ее Андрей, проходит ли ее голос туда, к нему, во внутрь этой странной постройки? а если Андрей и услышит, и ответит, будет ли слышен его голос здесь, наружи?

Наконец Андрей выполз. Молча пожмурился от света. Лицо его было странное.

- Ну? Что? – спросили все.

- Не знаю… – задумчиво сказал Андрей. – Там какой-то… туман. Странный туман. Откуда там?.. Может, озеро как-то…

Роман наклонился к отверстию. Протиснуться глубоко не смог, но голову в лаз засунул.

Медленно распрямился, произнес многозначительно:

- Действительно…

Что именно было действительно, оставалось вопросом. Ответ был там, за стеной.

- Может быть, там так струится свет, и пыль роится. А там этой пылищи… – сказала Василия, но Андрей перебил:

- Там нет окон. Там кладовка, только огромная.

- И как же ты там разглядел серый туман, если там нет никакого освещения и сплошная темнота? - спросила Галина, и Андрей озадаченно ответил:

- Не знаю… Но окон нет. А туман – есть.

- Чем гадать, не проще ли вынуть еще ряд кирпичей, - недовольно заметил Игнат.

Он был прав, кирпичи вынимаются без особого труда, надо вынуть их и зайти.

- Нет, надо вернуться, поужинать нормально, отдохнуть и приготовиться, а завтра пойти засветло. Взять фонарик. И - что еще надо? – сказала Василия.

Андрей обернулся, улыбнулся подругам и исчез в подвале.

Игнат вынул пару кирпичей, и тут, отстраняя Игната, в лаз протиснулся Роман. Роман решил, что он должен идти вторым. Он должен подстраховать друзей. Игнат импульсивен и неосторожен, а Андрей медлителен.

Роман огляделся. Кругом было серо, и Андрея было не видно, словно серость поглотила его. Роману стало не по себе, но отступать он не мог: здесь, в серости, оставался Андрей, сзади торопил Игнат.

- Андрей, - позвал Роман, но вместо голоса Андрея услышал недовольный голос Игната:

- Ну что ты застрял? Не хочешь, так пропусти меня.

Роман осторожно развернулся – лаз здесь, видимо, расширялся, потому что повернуться ему удалось без особых проблем, - и опустил ноги в пустоту. Пол не нащупывался.

- Ну?! – дыхнул ему в лицо Игнат, и Роман прыгнул.

Игнат глянул, и ему показалось, что серая пелена окутала, растворила Романа, и Роман исчез. Но ничего толком Игнат рассмотреть не мог: когда он подполз к краю лаза, Романа уже не было, и Игнат видел его лишь миг, видел последний миг его исчезновения.

- Рома! – крикнул Игнат, но ответа не уловил, и тут сзади Игната подтолкнула Василия, и было слышно, что и Галина торопится протиснуться в лаз. Подруги не то что осмелели, но внутри усадьбы рядом с мужчинами им казалось не так страшно и опасно, как снаружи и одним.

- Подожди, - ворчливо сказал Игнат, - мне же развернуться надо, не буду же я прыгать вниз головой. Спущусь, потом тебя подстрахую. А лучше бы вам остаться.

Но Василия только замычала что-то неразличимо-упрямое и затрясла рыжими кудрями.

Игнат спрыгнул в подвал, и Василия подползла к краю лаза. Пред ней была серость. Не туман, не пыль, не… Была серая сущность, и в этой сущности не различались даже контуры мужчин, не слышались даже отзвуки их голосов.

Василия отпрянула от края лаза, стукнула ногами Галину, что уже теснила ее вовнутрь.

- Ты что? – жалобно-сердито спросила Галина, но Василия молча ползла мимо нее наружу. Уж как это ей удалось, но Василия протиснулась мимо Галины и спрыгнув на землю крикнула в лаз:

- Не ходи туда!

- А что мы будем делать тут, наверху, одни? Мы и дороги обратно не найдем, - отозвалась Галина. – Сколько шли, сколько уж тут торчим, а ни одной души не встретили. Ползи за мной.  - И исчезла вслед за мужчинами.

Отбиваясь от мошки, Василия отошла от лаза. Огляделась. Кругом безлюдье и тишина. И в этой тишине змеи, крысы…

Прошелестела листва, но ветра не было и деревья стояли недвижны.
«И разговоры вокруг усадьбы разные… нехорошие», - вспомнился отчетливо голос бабы Норы.

Василии хотелось бежать, но куда? Через лес, что издает странные звуки? Мимо озера, с его тайнами?

Черные тучи достают до верхушек деревьев, и того и гляди ударит гром. И она одна на чужом подворье. И посредине двора лежит ее корзина. Василия и не заметила, что все взяли с собой рюкзаки, только она оставила здесь свои вещи, словно знала, что вернется. И теперь все где-то и вместе, а она здесь и одна.

Плющ зашевелился, потом треснул сучок, и…

Подхватив корзину, Василия кинулась к лазу.

***

Компания вошла в комнату и остановилась у порога. Все красиво: драпированные стены, белый пушистый ковер на полу, шикарная постель под синим атласным покрывалом, диванчик с резной спинкой… Но! В комнате нет ни окон, ни люстры, только массивные свечи, и те не горят. Однако светло и прохладно. И рисунки на тканях оживают под легким ветерком, и птички порхают, и деревья качаются… Но ни кондиционера, ни вентилятора не видно.

А одна стена зеркальная. И что-то в этом зеркале… Ну да! В нем тот же лес, что и на драпировке, но в зеркале - глубокая ночь.

Андрей обернулся – над лесом на задрапированной стене по-прежнему царило солнце.

Как же устроено освещение?

- А ванная комната? – жалобно спросила Галина.

Андрей рассеянно улыбнулся жене:

- Наверное…

Тут в зеркальном лесу появился лунный свет, и сквозь густую зелень проступила извилистая дорога.

Андрей подошел вплотную к зеркалу, стараясь рассмотреть, куда дорога уходит.

Он прислонил лицо к зеркалу, и проступил склон холма, покрытый жалкой чахлой растительностью.

- Я должен пойти туда, - сказал Андрей.

- Нет! - крикнула Галина и схватила Андрея за руку, совершенно забыв, что перед ними зеркало, что дорога – причудливая игра света и никуда Андрей уйти не может, как только через дверь.

Андрей обнял Галину, отвел к шикарной огромной кровати, где без труда могли спать все пятеро, даже не касаясь друг друга. Лечь Галина отказалась, тогда Андрей усадил ее, присел рядом, погладил, как ребенка, по голове, быстро шагнул к зеркалу и… И пошел сквозь лунный лес туда, где за деревьями начиналась дорога.

Все оцепенели.

Потом Галина вскочила с кровати и кинулась бы в зеркало, но Василия силой удержала подругу. И выкрикнула:

- Это что, ловушка? Но он-то зачем туда сунулся? Ведь никто его туда не толкал!

- Откуда нам знать? - запальчиво воскликнул Игнат. - Может быть, как раз и толкнули, да с такой силой, что…

Галина заплакала. И запричитала, шмыгая носом:

- Ну этот!.. Как его!.. Позвать!.. Пусти! – рванулась, но Василия рук не разжала. – Пусть скажет!.. Пусть вернет!..

Игнат прижался лицом к зеркалу, ему не хотелось выглядеть трусом по сравнению с Андреем, да и интересно же, куда и как тот делся. Игнат разглядел дорогу, уходящую в никуда, но Андрея на ней уже не было. Его вообще не было в зеркале. Может, им просто показалось, что он пошел лесом, они его увидели просто потому, что должны были увидеть, вернее, думали, что должны. А он просто… Что за субстанция это зеркало? И где сейчас Андрей? В соседней комнате?

- Да позовешь ты его?! – выкрикнула Василия в спину Игната.

Игнат легко толкнул плечом дверь. Замер. Толкнул сильнее. Схватился за ручку, стал ее с силой дергать.

Дверь была закрыта.

В комнате повисла тишина. И даже Галина перестала плакать. И только странный щебет странной птицы…

- Так… - сказал, наконец, Роман. Он стоял посреди комнаты, между огромным канделябром и миниатюрным диванчиком. Руки глубоко в карманах потертых джинсов, взгляд в пол. – И где же выход? Выход есть…

Должен быть…

Никто не откликнулся. И в тишине было слышно, как на драпировке стены шелестят сухие листья.

Игнат на цыпочках вернулся к зеркалу. Может быть, это обычная дверь. Ну, не совсем обычная, и все же… И звуки леса идут отсюда?

Осторожно, опасаясь подходить к зеркалу слишком близко, легко, едва касаясь, провел рукой по его поверхности в том месте, где только что стоял Андрей. И присел, и привстал на пальцах – поверхность везде была ровная, правда, странная, Игнату казалось, что она как бы пульсирует, вернее, не пульсирует, а… дышит? Он затруднялся найти определение и не мог передать свои ощущения другим. Скорее всего… ну, скажем, легкая, едва ощутимая вибрация, столь легкая, что ее как бы и нет, но она есть.
Игнат крепче надавил рукой на зеркало. Все то же. Обычное зеркало, только сделано из другого вещества, чем привычные комнатные зеркала. Жаль, он не силен в физике. Из чего бывают зеркала? Да из чего угодно, уж это он знает. Металл может быть зеркалом, вода может быть зеркальной. Вот-вот. Вода… Только странная вода, прочная, как металл. Что за вещество подходит под такие характеристики? Сколько их там, в таблице Менделеева? Кто знает их свойства, кроме химиков? Химик! То-то Феоктирист спрашивал, не алхимики ли они… Не просто так бред нес, а говорил с каким-то юмором… иронией? Кажется, да, он говорил с иронией…
Игнат осторожно постучал по зеркалу. Обычный стук…

Остальные наблюдали за Игнатом, страшась пошевелиться. Не зная, что делать, оттащить ли Игната от зеркала, или наоборот, их активность подтолкнет его и он последует за Андреем. Господи, да где же сейчас Андрей? И что будет с ними со всеми? Окон нет, дверь заперта, а стены… Или Андрей нашел выход через зеркало? Но почему же не взял их с собой?

- Андрей, – тихо позвал Игнат.

Лунный свет исчез, и в зеркале снова было темное отражение комнаты, фигур, стены.

Василия вздохнула, обняла заплаканную Галину, но тут Роман спросил:

- Что ты увидел?

Василия обернулась.

Игнат стоял, прижавшись лицом к зеркалу.

- Что? – спросила Василия.

- Что? – слабым эхом отозвалась Галина.

Роман встал рядом с Игнатом, так же прижал лицо к зеркалу.

- Ну? что? Вы увидели Андрея? – спросила Василия и прикрикнула на Галину, что попыталась встать с кровати: - Сиди! Ты еще… в стену.

И обернулась к зеркалу. Но в нем - все то же… Так что же они прилипли к нему?

Василия хотела сама подойти, но тут оба приятеля отшатнулись от зеркала, но не отошли и взгляда от него не отвели, и теперь Галина и Василия спросили одновременно: «Что?!»

И тут зеркало осветилось тем лунным светом, что так ценили поклонники Куинджи, и сквозь листву забрезжил морской берег, и скалы, и… И оба исчезли в зеркале.

Женщины замерли в ужасе. Пока они были все вместе, страх как бы делился на всех поровну, был рассеянным, теперь же страх обрушился на них всей своей тяжестью, им было жутко от неизвестности, они не могли представить, что произошло с их спутниками, они не могли представить, что ожидает их самих. Или им тоже надо…

Галина и Василия переглянулись. Им хотелось сжаться в комочек, стать невидимыми, незаметными на кровати, и в то же время какая-то сила, похожая на то, о чем они много читали, на предначертанность, подняла их, подвела к зеркалу.

Мгновение они смотрели в зеркало с недоумением. Ночь истаяла, вернее, переместилась: теперь ночь была на драпировке стены, а в зеркале был день.

Они не успели не только обмолвиться парой слов, но и переглянуться, как легкий ветерок качнул их и перенес на поляну.

Они стояли, пытаясь осознать происшедшее. Они были не в другой комнате, не на лужайке за стеной усадьбы, они были на поляне. Единственное, что поддерживало их дух в этот момент, - так то, что Некто, которого они и мысленно не знали, как назвать, фокусник, колдун, не разлучил их. Пока не разлучил.

Василия и Галина, не сговариваясь, приблизились друг к другу. Еще никогда они не понимали друг друга так хорошо. Сейчас им не нужны были не только слова, но и взгляды.

Поляна залита солнцем, расцвечена разнотравьем и полевыми цветами, она красива, по ее обочине растут ягоды, и можно было бы только мечтать отдохнуть здесь, если бы… если бы они знали, где они и в какую сторону им двигаться.

Когда шок прошел, услышали пение птиц, шелест травы и поняли, что они действительно на лесной опушке. Как они здесь очутились? Ну, об этом они будут думать потом, если выберутся отсюда.

Птицы перелетали с ветки на ветку какого-то дерева с причудливой кроной. Что это за дерево?

Подруги переглянулись. Они, конечно, могли отличить дуб от березы, еще узнавали клен по его листьям, похожим на растопыренную ладошку, - и все? И птиц… Кого они различали? Воробьев, голубей… может быть, синиц. Дятла видели на картинке. Что за птицы летали перед ними, обе не знали.
Птицы выглядели неприветливыми. Видимо, им не нравилось, что посторонние вторглись в их владения. Одна из птиц стала издавать звуки, что напоминали карканье, но это была не ворона. Ворон, целую стаю, Василия как-то видела; эти были гораздо крупнее, хотя и черные. Может быть, вороны?

«Ворон - это ворона мужеского пола? Или другая особь?» – спросила Василия, стараясь оставаться в привычном для себя ироничном настрое.
Галина только плечом повела.

Птица летала кругами, и круги ее, что сначала вились вокруг непрошеных гостей, становились все шире, все больше…

- Нам надо обойти поляну, - догадалась Василия.

Послышалось шипенье.

- Змеи! - воскликнула Василия, и подруги молча посмотрели друг на друга. Змеи? Те, о которых говорила баба Нора… И легенды…

Но тут вновь зашипело, более зловеще, и женщины кинулись бежать, хотя бежать-то смысла не было никакого, потому что неизвестно, откуда шел грозный звук, и они могли оказаться как раз возле змеи и даже наступить на нее. Но они пустились наутек. Снова какая-то птица поднялась в воздух, метнулась над их головами, возможно, птица хотела предупредить об опасности, но еще быстрее двигались их ноги, хотя обычно и Василия, и Галина не могли бежать долго, задыхались, и обе были любительницами ходьбы, а не бега.

Птица или птицы – они не видели – настигала их; то ли клюв, то ли коготь царапнул Василию по уху, она прыгнула к густому кусту, зацепилась за длинный корень соседнего дерева, упала и едва не рыдая стала растирать ушибленную ногу.

Галина опустилась рядом на траву, сочувственно глядя на подругу. Тут они вспомнили про шипение и осмотрелись. Змей не было видно, а за кустом начинался густой лес.